Ночные разговоры

В конце апреля режиссер Борис Хлебников, автор «Свободного плавания» и «Сумасшедшей помощи», начал снимать фильм «Пока ночь не разлучит» (совместное производство кинокомпаний Chapulla Bay и FPC). Бюджет фильма составляет всего сто тысяч долларов, а схема финансирования микробюджетной картины экспериментальна для нашего кино — творческая часть съемочной группы участвует в проекте в расчете на процент от будущей прибыли.
В основу фильма лег документальный материал «Вкусные разговоры», появившийся в журнале «Большой город» в 2005 году: несколько журналистов подслушивали тогда разговоры посетителей ресторана «Пушкинъ». Получился срез каждодневной жизни внутри Садового кольца: более или менее типичные герои московских нулевых обсуждали за едой сделки и медиапроекты, сплетничали и рассказывали анекдоты, признавались в любви и ссорились.
Вдохновившись статьей, Борис Хлебников и его постоянный соавтор Александр Родионов (один из главных адептов вербатима в современном российском театре и сценарист нескольких ключевых фильмов отечественного кино) написали сценарий, в котором диалоги остались почти неизменными, но появились новые «кухонные» сцены и сюжетная линия двух официантов, связующая все воедино. Официантов играют Александр Яценко и Евгений Сытый — любимые актеры Хлебникова, без которых с 2006 года не обходится ни одна его работа.
Новость о том, что Борис Хлебников через несколько дней приступает к съемкам фильма по материалу «Большого города», стала неожиданностью: еще недавно считалось, что следующей картиной режиссера будет «фильм о сельском хозяйстве», про который он давно рассказывает журналистам. Впрочем, одно другого не отменяет: съемки второго фильма начнутся осенью. На одном сайте — видимо, от удивления — не нашли ничего лучше, как озаглавить сообщение словами «Борис Хлебников сунул два пальца в рот».
«Мне постоянно задают вопрос: почему не снимаете Москву, про офисных работников, про богатых? — говорит Хлебников. — А дело в том, что я никак не могу подобрать себе ракурс, чтобы начать их различать. Поскольку я их не знаю, для меня это некая общая масса. Я не могу к ним приблизиться. И здесь впервые в материале про деловую, богатую Москву я различил этих людей, увидел. Это, кстати, самый сложный, самый мало к себе допускающий слой людей — богатые, городские, с высшим образованием. А “Большой город” как-то их расслышал».
Съемки фильма «Пока ночь не разлучит» проходят по ночам в закрытом на майские праздники ресторане «Мост». Он сходен с «Пушкиным» помпезностью обстановки: тяжелые плюшевые портьеры, огромные люстры, резная мебель, лепнина и стенные росписи.
На закономерный вопрос о том, не станет ли фильм большим рекламным роликом, продюсер Елена Степанищева со смехом отвечает: «Да нет, что вы. Один из авторов материала в “БГ” нам рассказывал, что они стеснялись после этого ходить в “Пушкинъ” — боялись, что их выгонят. Хотя потом оказалось, что все в порядке». В статье, ставшей основой для картины, «Пушкинъ» был обозначен как «главная переговорная комната города», в фильме же ресторан будет безымянным. «Мне кажется, в 2005 году было важно, что это именно “Пушкинъ”, а теперь уже нет», — говорит Степанищева.
Именно ей принадлежит идея реализовать несколько лет пролежавший без дела сценарий очень дешево и очень быстро. «Конечно, тут важно, что у Бори есть имя и есть команда, с которой он всегда работает, которая ему доверяет. Многие были согласны и бесплатно работать. Но мне как раз кажется важным, что у всех есть или зарплата, или процент от прибыли. Основная цель — окупить бюджет и заработать так, чтобы каждый мог получить какую-то приемлемую сумму. Тогда будет понятно, что такая система работает для независимого кино — и можно прекратить страдания по поводу того, что не дают снимать, что все страшно ангажировано».

Полностью можно прочитать здесь: "OPENSPACE"

Майк Ли: "Мы создаем мир, подобный миру реальному"

К выходу в российский прокат фильма Майка Ли «Еще один год» «Синематека» публикует интервью, которое знаменитый британский режиссер, обладатель «Золотой пальмовой ветви» дал в 2005 году киноведу Берту Кардалло. В обстоятельной беседе Майк Ли подробно рассказывает о своем необычном режиссерском методе, рассуждает о независимом кино и объясняет, почему Голливуд – это болезнь.

- Вы снимаете кино уже больше тридцати лет. Как вы думаете, почему признание в Соединенных Штатах ваши фильмы получили лишь в конце 1980-х – начале 1990-х?
- Не знаю, что на это ответить. Наверное, если делаешь одно и то же достаточного долго… (Смеется.) Отчасти это произошло потому, что в 1971-м году я сделал кинофильм «Мрачные моменты», который был по-своему довольно успешен, хотя и не в коммерческом отношении. Я получил пару призов на международных фестивалях. Но после этого фильма и вплоть до 1988-го года, то есть семнадцать лет, я, как и большинство британских режиссеров, не имел возможности делать фильмы для кино – вместо этого я снимал полнометражные ленты для телевидения. Только в 1988-м году я сделал свой первый со времен «Мрачных моментов» полноценный, хотя и малобюджетный, кинофильм – «Большие надежды». И только тогда появилась возможность получить какую-то международную известность.

- Что позволило вам уйти с телевидения в кино после стольких лет?
- В Британии изменились обстоятельства. Просто сменились правила. Сменился подход к телевизионным фильмам, начали делать то, о чем мы говорили годами, а именно – снимать фильмы на 35 мм, выпускать в прокат, а по телевизору показывать только через два-три года.

- В отличие от многих голливудских фильмов ваши картины показывают реальных людей в реальных ситуациях.
- Совершенно верно. Каждый мой фильм внутренне является антиголливудским.

- Стивен Фрирз, который также начинал на британском телевидении, стал успешным голливудским режиссером. Смогли бы вы совершить такой скачок?
- Нет. Мне все это не кажется ни желанным, ни привлекательным, ни осуществимым. Стивен Фрирз делает это, у него отлично получается, и я им восхищаюсь. Но он режиссер совсем другого типа. Разность наших фильмов определяется не бюджетом или масштабом; дело в том, что я делаю очень личные, характерные фильмы определенного типа – и я являюсь их автором. Он же, в самом лучшем смысле из возможных, является эклектичным, мастеровитым, наемным, универсальным режиссером. Он может взять любой сценарий и заставить его работать. Я так не могу, да и не заинтересован в этом. Это не моя работа. Я снимаю авторские фильмы. Я вспахиваю вот эту определенную, немного дикую, отдельную борозду. Так что в моей поездке в Голливуд с точки зрения того, что я делаю, не было бы никакого смысла. Если бы Голливуд хотел отдавать контроль над деньгами, никак не ограничивая меня в том, какие фильмы я должен снимать, это было бы отлично. Именно так все и должно быть. Но они на это не пойдут. Они не могут. Они патологически на это не способны! Но это не имеет для меня значения, на самом деле, – учитывая, что я могу доставать деньги в других местах, чтобы продолжать делать такое кино, какое хочу.

Полностью можно прочитать здесь: "СИНЕМАТЕКА"

"Еще один год" - Майк Ли (Великобритания, 2010)

Пытаясь определить хотя бы «от противного», как устроены фильмы британского режиссера Майка Ли, американские киноведы любят сравнивать их с голливудским мейнстримом. Было, например, такое наблюдение: если голливудские герои чаще всего «совпадают» со своим мнением о самих себе, то основной источник драматизма в фильмах Ли – это фатальная ошибочность и неполнота представлений персонажа о собственной природе. Эмоциональная слепота при соприкосновении со слепотой другого рождает неразрешимый конфликт. В этом смысле центральные персонажи фильма «Еще один год» – пожилая семейная пара с комичным сочетанием имен Том и Джерри (Джим Бродбент и Рут Шин) – являются редчайшим для Ли исключением. С самого первого своего фильма, «Мрачные моменты», Ли рисовал жизнь надорванных, ущербных семей. «Еще один год» смотрится итоговым фильмом, где режиссер наконец решился показать счастливую семейную жизнь – жизнь без притворства, самоутешений и эгоизма, тот редкий случай, когда люди на самом деле таковы, какими хотят самих себя видеть.
Героиня предыдущего фильма Майка Ли «Беззаботная» была в своей вечной бурной радости отклонением от нормы, флуктуацией, случайностью. Так и здесь почти фантастическую семейную пару окружают более «привычные» для Ли персонажи – люди-руины, те самые, что загораживаются от себя всеми доступными способами. Старый друг семьи Кен без остановки ест, пьет и курит, проклиная молодежь, которая «орет ни о чем» в его любимых пабах («Помнится, тебя самого в молодости выгоняли из пабов за то, что ты орал ни о чем», - замечает умудренный Том). Старший брат Тома, Ронни, пребывает в хроническом анабиозе, едва оживая разве что при упоминании любимого футбольного клуба. Молодящаяся одинокая Мэри, коллега Джерри, время от времени приходящая на ужин, живет только иллюзией своей привлекательности.

Полностью можно прочитать здесь: "СИНЕМАТЕКА"